История создания

Ныне существующий собор Рождества Пресвятой Богородицы построен в 1833–1836 годах по проекту губернского архитектора Николая Андреевича Трубчанкина взамен существовавшей небольшой деревянной церкви.

Строительство здесь первого храма, освящённого в честь Рождества Пресвятой Богородицы, произошло не позднее 1790 года. Оно связано с историей кладбища. Череда эпидемий, опустошавших русские города в 1760–1770-е годы, заставила государство принимать радикальные меры для предотвращения распространения болезней. 24 декабря 1771 года принят указ Сената "О сношении губернаторов и воевод с духовными правительствами по отводу мест для кладбищ и построения церквей", согласно которому запрещалось "хоронить умерших в городах при церквях" и предписывалось "отводить для этого особые кладбища за городом на выгонных землях с построением при кладбищах особых церквей". В связи с правительственными распоряжениями в 1781 году за чертой города Вологды начали действовать три кладбища (по числу частей города), в том числе Заглинковское (Николаевское). В 1782 году землемер Неелов следующим образом описал его месторасположение: "Находится... по течению реки Содемы вверх по левой стороне, против старого кладбища церкви Николая Чудотворца, что на Глинках, от последней черты вала в трёхстах саженях". Для отправления богослужения по усопшим здесь не позднее 1790 года был построен небольшой храм. После освящения его престола в честь Рождества Богородицы кладбище стало именоваться Богородским.

Архитектурные особенности (описание) объекта

 Двухэтажное здание храма построено в стиле ампир. Оно относится к редкому для Вологды типу храмов "под колоколы". Над массивным двухэтажным четвериком возвышается ротонда звонницы, завершённая сферическим куполом с небольшим глухим барабаном и крестом на шарообразной миниатюрной главке. К основному объёму примыкают трапеза и алтарная апсида, прямоугольные в плане и лишь немного уступающие ему по высоте. Южный и северный фасады на уровне второго этажа оформлены четырёхколонными тосканскими портиками в антах. Основаниями портиков служат ризалиты первого этажа с глубокими и широкими полуовальными арками. Колонны портиков, украшенные профилированными базами и капителями, несут широкие антаблементы с треугольными фронтонами. В центре портика между средними колоннами устроено увенчанное треугольным сандриком тройное окно, над которым расположено итальянское окно второго света. Венчающий карниз храма декорирован модульонами. По мнению Г.К. Лукомского, эта обработка нижнего этажа "сделана в церкви отлично и вообще представляет собою приём мало использованный и очень интересный". Современный вид здание церкви приобрело в начале XX века после перестройки притвора в трапезную с двухэтажным закрытым парадным крыльцом. Иконостасы обоих этажей церкви имеют эклектичный облик. В XIX веке интерьер храма был украшен масляной живописью.

Перестройки, утраты, реставрационные работы

В начале XX века значительно увеличенный притвор церкви был преобразован в трапезную с треугольными полуфронтонами на торцах. С западной стороны к трапезной было пристроено двухэтажное закрытое парадное крыльцо с возвышенной центральной частью и двумя всходами по сторонам, внутри которых утроены лестницы, ведущие в верхний храм. Над центральным и боковыми входами появились треугольные полуфронтоны, перекликающиеся с полуфронтонами трапезной.

В 2011 году масляная стенопись, сохранившаяся в интерьере храма, отреставрирована вологодским реставратором О.А. Соколовой.

События и лица, связанные с объектом

Храм построен на средства прихожан под руководством старосты мещанина Александра Ивановича Попова-­Тестова. 11 октября 1836 года нижний (тёплый) храм был освящён во имя Рождества Пресвятой Богородицы. 11 июня 1839 года произошло освящение престола верхней (холодной) церкви во имя Рождества Христова. Позже, в последней четверти XIX века, после ремонтных работ в тёплом храме освятили приделы Трёх Вселенских Святителей и во имя святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. В холодном храме были устроены два придела: по правую сторону – во имя Максима Исповедника, по левую – во имя святых князей Бориса и Глеба.

На территории Богородского кладбища в 100 м к юго-западу от храма находится могила праведного Николая Вологодского (в миру – Николай Матвеевич Рынин, 1777–1837). Этот вологодский юродивый почитался прозорливцем и целителем при жизни, его могила чтилась в XIX–XX веках. В 1880-х годах над могилой была устроена дощатая сень на столбах, в 1899 году – дощатая часовня, а в 1916 году по проекту инженера Девяткова на могиле возведена существующая ныне каменная часовня во имя Николая Чудотворца. В 1938 году часовню закрыли и обезглавили, здание использовалось под склад. В 1988 году, в год 1000-летия Крещения Руси, часовня была возвращена приходу храма и отремонтирована, на ней восстановлена главка с крестом. 3 июля 1988 года по благословению Святейшего Патриарха Пимена совершено местное прославление блаженного Николая Рынина под именем Николая Вологодского и совершено новое освящение часовни. Этот пример оказался первым такого рода событием в регионе, знаменовавшим отход от проводившейся десятилетиями  государственной политики непримиримого атеизма.

Николай Матвеевич Рынин

В советское время Рождество-Богородицкий храм оказался единственным в Вологде и её ближайших окрестностях, который никогда не закрывался. В 1927–1938 годах в храме сосуществовали обновленческая община, которой был передан второй этаж, и "староцерковники" (тихоновцы), занимавшие первый этаж. В Богородицком (нижнем) храме объединились самые стойкие прихожане и клирики из закрытых церквей Вологды во главе с протоиереем Константином Богословским.

Весной 1937 года под предлогом строительства новых железнодорожных путей и реконструкции транспортного узла власти решили закрыть Богородское кладбище, а захоронения перенести на новое место. Причтом храма было подписано письмо во ВЦИК с просьбой не уничтожать кладбище. Вскоре после этого священники, диаконы и некоторые из прихожан были арестованы по обвинению в том, что они, являясь участниками контрреволюционной церковно-монархической группы, ведут непримиримую борьбу против советской власти и распространяют клеветнические измышления. Большинство священников храма в 1937 году были репрессированы.

В числе репрессированных был протодиакон Иоанн Преображенский, который впоследствии был канонизирован в лике священномученика Архиерейским Собором Русской Православной Церкви (13–16 августа 2000 года). Он родился 21 марта 1880 года в селе Васильевском Вологодской губернии в семье псаломщика Александра Преображенского. В 1897 году после окончания Вологодского духовного училища Иоанн начал служение в Васильевской Тошнинской церкви в Вологодском уезде, где в 1904 году был рукоположен в сан диакона, а еще через два года переведен в городскую Власиевскую церковь, в которой и служил до ее закрытия в 1929 году. После этого перешел в храм Параскевы Пятницы, однако и эта церковь вскоре была закрыта. Тогда он стал служить в храме Рождества Богородицы, где и оставался до своего ареста. 19 сентября 1937 года тройка НКВД приговорила диакона Иоанна к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Он скончался в Каргопольском лагере 11 июня 1938 года.

Протодиакон Иоанн Преображенский

В 1938 году был закрыт верхний "обновленческий" храм. В нём разместился архив НКВД, а в годы войны – склад. После войны, накануне 800-­летия города, активно обсуждался вопрос об открытии Воскресенского кафедрального собора. Однако власти города вместо Воскресенского собора возвратили верующим верхний храм Богородицкой церкви. С 1947 по 2014 год Рождество­-Богородицкая церковь являлась кафедральным собором Вологодской епархии. В собор были перенесены многие святыни: рака с мощами преподобного Иосафа Спасо-­Кубенского, список с чудотворной иконы Всемилостивого Спаса, созданной в середине XVII века для вологодской обыденной Всеградской Спасской церкви, список с иконы Божией Матери "Скоропослушница", икона преподобного Корнилия Комельского с 44 житийными клеймами (конец XVIII века) и другие.

В 1988 году при благоустройстве территории вокруг церкви было уничтожено пришедшее к тому времени в запустение кладбище.

В 1992 и 2007 годах в храме совершал божественную литургию Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Воспоминания вологжан

Из воспоминаний протоиерея Алексея Резухина о жизни храма Рождества Богородицы в 1930-­е годы:

"Этот храм в период тридцатых годов фактически являлся Вологодским кафедральным собором. Настоятелем его был протоиерей Константин Александрович Богословский, бывший до этого настоятелем Благовещенской церкви г. Вологды. До посвящения во священники, будучи светским человеком, он состоял преподавателем Вологодской духовной семинарии по истории и обличению русского раскола и сектоведению. <…> Митрофорный протоиерей, кандидат богословия, в возрасте 60-ти лет с небольшим, среднего роста, стройный, прихрамывающий на одну ногу, с небольшой бородкой-клинышком, с длинными по плечам волосами тёмно-каштанового цвета без проседи, с намечающейся лысиной на голове – вот образ его, который как сейчас вижу пред собою. Он был молчалив, очень сосредоточен, необщителен, ровен со всеми. На лице его всегда отражалась какая-то мысль. За архиерейским богослужением он был всегда предстоятелем. В обращении с Владыкой почтительно сдержан. Служение его внешними данными не отличалось. Иногда он говорил проповеди. Во время всенощных, когда вёл службу какой-нибудь другой священник, он всегда стоял в алтаре у столика, который был приставлен справа к жертвеннику, и углублялся в молитву, левой рукой чуть-чуть касаясь столика. Отец Константин писал расписание очерёдности служения священнослужителей и вывешивал его в алтаре на стенке, около левой диаконской двери. Почерк у него был красивый, мелкий, убористый, ясный и простой. Кроме того, что отец Константин был настоятелем собора, он же являлся председателем Епархиального совета. Правда, вряд ли какую-нибудь имела роль [эта] высокая должность в то время. Семейное положение мне его неизвестно. Знаю, что у него был сын, ибо с дочерью его сына – внучкой отца Константина – я учился в 10-м классе. Эта внучка первые полгода носила фамилию Богословская, а со второй половины учебного года стала Гулиной. Отец её, т. е. сын отца Константина, вероятно, для того, чтобы и внешне покончить с духовным происхождением, переменил свою фамилию с Богословского на Гулина. Такие случаи встречались в то время.

Вторым священником Рождественско-Богородской церкви (собора) г. Вологды был митрофорный протоиерей Видякин Семён Петрович, отец Симеон. Он, окончивший духовную академию со степенью кандидата богословия, до принятия священного сана был преподавателем словесности в Вологодском епархиальном училище. Женился на епархиалке лет на десять моложе себя. Матушка, жена его, носила имя Павла. Я лично знал её. У них было много детей. Она была человек общительный. Часто можно было видеть её около дома сидящей на скамеечке и ведущей беседу то с одной, то с другой женщиной. В храм ходила она редко. Четверо детей жили с ними. С сыном их Колей я учился в 6–7 классах. Он успевал неважно, оставался на второй год. Любимым занятием его был футбол. Родителей вызывали в школу. Помню отца Симеона, идущего в рясе по коридору в учительскую. Коля Видякин по душевным качествам был милым подростком, но далёким от Церкви. В Великую Отечественную войну он погиб на фронте. Отец Симеон ко времени тридцатых годов был пятидесяти с чем-нибудь лет, среднего роста, с редкими чёрными, по плечи, мягкими, как бы прилизанными волосами, с лысиной во всю голову, с большим лбом и с полной бородой, тронутой сединой. Он был человек с большой выдержкой, твёрдым характером, ровный и мягкий в обращении со всеми, немногословен. Особенно характерными были его руки – тонкие и нежные. Как-то я шёл по улице сзади батюшки и смотрел на него, шедшего в храм к вечернему богослужению. Он был в тёмно-серой драповой рясе с бархатным чёрным воротником, в чёрном котелке, в сапогах, но без палки. Остальные священники все ходили с тростями. Отец Симеон шёл, не оглядываясь по сторонам, без лишних движений, шёл ровным, но довольно быстрым шагом. Его фигура выражала внутреннюю собранность и единонаправленность. Об этом же свидетельствовали и его проповеди. Когда он проповедовал, то его голос звучал твёрдо и убедительно. В 1929 году, летом, в храме Николая Чудотворца, что на Глинках, где настоятельствовал к тому времени отец Симеон Видякин, открыли преподавание Закона Божия для детей. В одно из воскресений было положено начало этой школе. Моя мама привела меня в храм. Он был полон детьми и их родителями. Вышел из алтаря на солею отец Симеон. Он произнёс вступительное слово и отслужил молебен перед ученьем, назначил на следующее воскресенье уже занятия. Но храм Николы на Глинках к этому времени был закрыт.

Протоиерей Замараев Николай Васильевич, третий священник Богородского храма, невысокий, худощавый, с большими густыми волосами каштанового цвета, с седой небольшой редкой бородкой, бодрый, подвижный, хотя и в возрасте семидесяти лет. Он пешком каждый день преодолевал большой путь от бывшего Фрязинова, что за рекой, до Рождественско-Богородской церкви. Отец Николай был настоятелем храма св. Андрея Первозванного до его закрытия, вырастил двоих детей и дал им образование. Сын отца Николая Даниил Николаевич Замараев был врач 2-й железнодорожной больницы, женатый на Москалёвой, враче, заместителе начальника Дорсанотдела. Дочь отца Николая Лидия Николаевна Ванеева, фармацевт, была замужем за ветврачом. Жили они все в Вологде, но отдельно от отца. Жена отца Николая – матушка – жила с дочерью. Отец Николай в какой-то хибарке проводил в одиночестве свои старческие дни. За ним ухаживала старушка-монашка. Дети были далеки от Церкви. Мне пришлось быть свидетелем такого случая. Отец Николай шёл в храм в рясе, в шляпе и с зонтиком. Это было почти у самого храма. С ним шли люди. Вдруг навстречу ему показался Даниил Николаевич. Он выступал важно, немного наклонив голову набок, с портфелем в руках, поравнялся с отцом и прошёл мимо, даже не поклонившись ему. Может быть, так было условлено между ними, но это выглядело неестественно. Дочь отца Николая старалась нарочито подчеркнуть свой атеизм. Будучи уже в пожилом возрасте, после смерти отца, она в Вологодской железнодорожной аптеке в присутствии моей сестры, тоже работавшей там же, заявила, что на Пасху ходила в баню. Отец Николай был очень общительным человеком. Несмотря на жизненные трудности, лицо его всегда было светлым и радостным. Он никогда ни на кого не обижался, был готов помочь всякому, кто к нему обращался за помощью. В конце 1937 года или в начале 1938 его наградили митрой. Архиерей говорил очень прочувствованное слово, отметив всегдашнюю готовность отца Николая по первому требованию верующих исполнить ту или иную требу на дому. "В непогоду, тьму и дождь, кто это пробирается с фонариком в руке? – говорил Владыка. – Это отец Николай спешит напутствовать умирающего". "Скорая помощь" – так его звали между собой члены причта Рождество-Богородской церкви. Внешняя сторона служения отца Николая была очень неважной. Он в службе спешил. К тому же не было ясности в произношении слов. Про него говорили, что у отца Николая каша во рту, но это говорили не зло, а благодушно, указывали на это, как на что-то такое, что не очень важно, не теряя доброго отношения к доброму батюшке.

Протоиерей Михаил Поддъяков, бывший настоятель храма св. Иоанна Предтечи, что на Роще г. Вологды, считался четвёртым священником на Богородском. Ему было что-то за шестьдесят. Выше среднего роста, с большой длинной бородой и длинными волосами с большой проседью. Ходил он немного вразвалку, размашисто. Помню его идущим по улице Менжинского, в тёплой рясе, с большим поднятым воротником-шалью и в шапке-"державинке". Он всей своей фигурой производил приятное впечатление на окружающих. Музыкальный слух и голос – всё это было при нём. В молодости отец Михаил служил священником в кафедральном Вологодском соборе. Это, конечно, много значило. До собора отец Михаил диаконствовал в храме Вознесения Господня, где служил священник блаженный батюшка отец Александр Баданин, похороненный на Горбачёвском кладбище недалеко от храма, с западной его стороны. Отец Михаил в моём присутствии рассказывал много чудесного из жизни отца Александра.

Протоиерей отец Павел Рукин состоял тоже членом причта храма. До Богородского он служил в церкви Владимирской иконы Божией Матери в г. Вологде. Совершенно седой, с длинными редкими волосами, с бородой средних размеров, невысокого роста, с голубыми потухшими глазами, с одутловатым лицом, флегматичный, с немного выпяченным животом – вот внешний образ отца Павла. Он был очень опрятен. Помню, как-то летом, в хороший солнечный день я встретил отца Павла в городе на улице Урицкого. Он шёл в чесучовой рясе кремового цвета, в соломенной шляпе, в начищенных чёрных сапогах, с тростью, шёл не спеша. Чистотой и благородством веяло от его фигуры.

Следующим священником храма Рождества Пресвятой Богородицы был протоиерей Садоков Александр Андреевич. К началу тридцатых годов ему было пятьдесят с небольшим. Выше среднего роста, могучий, сильный, быстрый в движениях, отец Александр был огненным человеком. У него были рыжие длинные густые волосы и такого же цвета большая густая борода, лицо красное, большие руки, покрытые веснушками. В летнюю пору он ходил по городу в зелёной рясе, в котелке и с тростью, курил и не особенно это скрывал. Можно было его видеть с папиросой во рту. Отец Александр обладал хорошим голосом и музыкальным слухом. Он долгое время служил диаконом на Горбачёвском кладбище, затем священником в Казанской церкви г. Вологды и вот, по закрытии её, перешёл на Богородское. Он служил истово, часто со слезами, иногда говорил проповеди, но особым искусством церковного красноречия не отличался. Это же надо сказать и о других священниках, да вообще проповеди рядовые священники говорили редко. Как-то раз отец Александр на праздник Казанской иконы Божией Матери, который он особенно почитал, говорил проповедь и через несколько фраз вставлял вводные слова "собственно говоря", протодиакон отец Иоанн Преображенский слушал в алтаре и подмечал вслух каждое "собственно говоря". От этого появлялись улыбки на лицах тех, кто, слушая замечания протодиакона, сами обращали внимание на каждое "собственно говоря". Отец Александр любил хорошо покушать и в меру выпить. Всё это получалось у него просто и естественно, без фальши и лукавства, а потому и принималось верующими без осуждения. Старец Амвросий Оптинский говорил: "Где просто – там ангелов со сто, а где мудрено – там ни одного". Отец Александр был большим любителем рыбной ловли, выбирал свободные дни от службы и плыл на лодке по реке Вологде через устье Вологодское на Окольную Сухону, на Лежу. Там был на просторе дня 2–3, тянул дорожки – ловил щук, ставил кружки, продольники, вечером зажигал костёр на берегу, варил уху из наловленной рыбы и ночевал в палатке. Отец Александр был другом нашей семьи. У отца Александра была жена Надежда Афанасьевна, урождённая Беляновская, дочь священника. У них было четверо детей. Матушка скромная, тихая. В храм ходила редко, а когда посещала службу, то вела себя незаметно. Внешне она выглядела "барынькой". Летом носила шляпку из морской травы, пыльник и сумку, которая в то время называлась "ридикюль", любила читать романы прежних изданий, особенно исторические, вроде "Тайны венценосцев", издания Каспари. Их дети – Ольга, Николай, Сергей и Владимир – были все холостые и нецерковные. Ольга работала в какой-то канцелярии машинисткой, а сыновья – рабочими. Они не имели образования. Жили все Садоковы в одной большой комнате полуподвального помещения на улице Кузнецкой. В квартире были кровати, стол со стульями и всё. Отец жил от семьи отдельно, в какой-то маленькой старой баньке, полным отшельником, хотя внутренних отношений со своими он не порывал.

Отец Алексий Алюхин – младший священник Богородского, хотя в возрасте равный прочим членам причта, но младший по соответствующей субординации. Это объясняется тем, что он долго служил диаконом. В 1931–1932 годах я помню его ещё диаконом. Отец Алексий был очень тихий, скромный человек, ничем особенным не выделялся.

При семи перечисленных священниках Богородско-Рождественской церкви в состав причта входили диаконы, и первым из них – протодиакон Михаил Викторович Попов, перешедший на Богородское после закрытия храма Благовещения. Раньше, ещё до революции, он служил в Вологодском кафедральном соборе и был вторым протодиаконом. Первым служил Николай Румянцев – высокий, смуглый, красивый, с большим, широко открывающимся ртом. Это был феноменальный протодиакон. Он обладал очень хорошим басом. После конкурса протодиаконов, который проходил в Москве в послереволюционный период, он был отобран вторым протодиаконом в Московский собор, служил при Патриархе Тихоне с первым протодиаконом Москвы – архидиаконом Розовым. Я видел протодиакона Румянцева. Он после смерти протодиакона Попова приезжал в Вологду и был у него на могиле.

Вологда славилась протодиаконами с хорошими сильными голосами. До Румянцева в Вологодском кафедральном соборе служил протодиакон Васильевский (это было в конце XIX века), который, как говорили старожилы, в конце чтения Евангелия за литургией силой своего голоса гасил свечи. Собор находился на берегу реки Вологды у Соборной горки. На расстоянии пяти километров от него, тоже на берегу этой же реки, располагался Прилуцкий монастырь. Протодиакон Васильевский поднимался на соборную колокольню, а архидиакон Прилуцкого монастыря в это же время у себя делал то же самое, и они разговаривали между собой. Есть ли правда в этом? Ясно одно, что личность протодиакона овеяна легендарной славой.

Вот и Попова Михаила Викторовича любили церковные вологжане как преемника этого могучего протодиаконства. Но отец Михаил не был похож на протодиакона внешне, хотя [бы] даже [на] такого протодиакона, которого изобразил великий художник И. Репин в своем бессмертном произведении искусства – портрете, который находится в экспозиции Третьяковской галереи. Он маленького роста, щупленький, с небольшим личиком, с очень редкой бородкой клинышком, с редкими на голове волосами, которые он в неслужебное время носил заплетенными в косички, а к службе их причёсывал и был похож на петушка. Вот такой вид у протодиакона Попова. Вологда же, любя, его называла между собой "Миша" или "протодиакон Миша", или "Миша Попов". Выйдут, бывало, на встречу архиерея все диаконы и встанут в ряд. Все большие, видные, и среди них протодиакон Михаил. И не подумаешь, что он старший, а как произнесёт звук, то ни у кого и сомнения не может быть в его первенстве.

Протодиакон Михаил имел привычку, произнося первую фразу ектений, топнуть правой ножкой. Особенно хорошо он пел запевы на 9-й песне канона двунадесятых праздников. "Величай душе моя вознесшагося от земли на небо Христа Жизнедавца" – звучат и до сих пор в моей памяти эти слова в его исполнении. Он начинал запев с низких нот, а заканчивал на очень высоких, увлекая с собой в беспредельное пространство, туда, куда вознёсся Христос, души верующих. Его служба была одарена внутренней красотой, раскрытием духовного содержания им произносимого или исполняемого им в пении. Это относилось прежде всего к чтению Св. Евангелия. Заканчивал протодиакон Евангелие громогласно. Я стоял с жезлом вблизи его, сконцентрированный звук, вылетая из его рта, колебал воздух до такой степени, что я боялся – лопнет у меня барабанная перепонка. В большие праздники протодиакон Попов пел по нотам ектению "Миром Господу помолимся" в композиции Чеснокова. При этом он надевал себе на переносицу аккуратное пенсне без оправы, стеклышки которого соединялись замочком. В 1933 году протодиакон Михаил Викторович умер. Это было неожиданно. Болел он недолго. Хоронили протодиакона 14 октября, в день Покрова Божией Матери, отпевание совершал архиепископ Венедикт в сослужении всего духовенства. Перед литургией на встречу тела усопшего вышло облачённое духовенство во главе с архиереем к воротам кладбища со стороны моста (виадука). Тут же была отслужена заупокойная лития. Я, тоже облаченный в стихарь, участвовал в этом служении, стоя с архиерейским жезлом. После литургии – отпевание, перед которым сказал слово о покойном настоятель отец Константин, выразив мысль о том, что протодиакон Михаил несколько десятков лет нёс служение в Вологодском кафедральном соборе. Менялись архиереи, а он был бессменным. После отпевания вынесли гроб с телом покойного и поставили его на площади у входа в храм, тут сфотографировались. В головах у гроба встал архиепископ Венедикт, а вдоль гроба, по сторонам, в порядке старшинства выстроились священники. Тут были диаконы, иподиаконы, и я – жезлоносец, двенадцатилетний отрок, облачённый в стихарь, стоял около Владыки. Похоронили протодиакона на Богородском кладбище, тогда оно было действующим, пред алтарём.

Вторым диаконом на Богородском был протодиакон Иван Александрович Преображенский, ставший после смерти протодиакона Михаила Попова первым протодиаконом. Конечно, сравнивать его по служению с покойным трудно, но со временем к нему привыкли. Силой голоса и эмоциями он очень уступал покойному, но степенность и выправка были у него достаточными. Выше среднего роста, плотный, широкоплечий, с толстым выбритым загривком и с пышной русской шевелюрой, которая со временем постепенно седела, с бритыми полными краснеющими щеками, с мизерной седенькой бородкой-щетинкой и небольшими седыми усиками, с длинным носом фиолетового цвета, голубоглазый – вот портрет протодиакона Иоанна Преображенского. Он к моменту назначения старшим протодиаконом был в возрасте 54–55 лет. До Богородского долго служил диаконом в храме священномученика Власия г. Вологды, после закрытия его в 20-х годах – в храме св. мученицы Параскевы Пятницы г. Вологды. Протодиакон Преображенский умел красиво ходить по улицам города. Всегда опрятный, одетый в пальто, в шляпе, в начищенных ботинках и обязательно с тростью с хорошим набалдашником. Он шёл какой-то ровной, лёгкой походкой, немного ускоренно. Походку я бы назвал музыкальной. Трость, с которой он ходил, в его руках дирижировала, как палочка маэстро. Она в определённые моменты вскидывалась, потом касалась земли и опять вскидывалась, и так далее, и всё делалось в определённом точном ритме. Протодиакон Преображенский имел жену и детей. Я знал старшую дочь Екатерину, бывшую замужем за Бахтенко, артистом Вологодской филармонии, который в одно время пел тенором в храме Богородского кладбища, и сына его Юрия. С последним в сороковых годах я имел товарищеские отношения. Дети протодиакона были от Церкви далеки.

Рядовым диаконом на Богородском служил Виктор Владимирович Воскресенский – мужчина лет сорока, скромный, выдержанный, опрятный. Он был высокого роста, худощавый, с длинной шеей. Его многие называли "длинношеий диакон". Подрясники носил с белыми костяными воротничками и выпускал их над воротом вверх на целый палец. Волосы носил длинной стрижки, зачёсанные назад. Бородка и усики у него были маленькими. Голосом отец Виктор не обладал. В кармане подрясника всегда держал камертон. Перед выходом на ектению он вынимал его, ударял о пальцы левой руки и затем поспешно прилагал его к уху. Он это делал несколько раз подряд до тех пор, пока не находил тон, в котором нужно начать произношение ектений. До Богородского диакон Воскресенский служил в храме Иоанна Предтечи, что на Роще г. Вологды.

Последний член причта – это диакон Корбангский Алфей Анатольевич. Отец Алфей – человек немолодой, среднего роста, с седыми волосами на голове, падавшими на плечи, с очень маленькой седой бородкой, дававшей впечатление давней небритости, сухопарый. На лице у него и кистях рук выступали жёлтые пятна, напоминавшие пролитое растительное масло. Он перешёл на Богородское кладбище после закрытия храма Покрова Божией Матери, что на Большой Козлёне. Отец Алфей был неуравновешенным человеком. Особенно с большим чувством он произносил заупокойные ектении, поминал усопших, умиляясь даже до слёз, и в то же время мог вдруг что-нибудь сказать несуразное, как-то лихо засмеяться, поставить окружающих в недоумение. У него все это уживалось. Он очень дорожил памятью своих покойных родителей: протоиерея Анатолия и Ольги, имена которых непременно произносил вслух в соответствующем моменте за литургией. У отца Алфея замечалась особая манера произносить ектению. В правой руке он держал орарь, а кистью левой закрывал левое ухо. Получалось впечатление, что он обращается к Богу, закрываясь от посторонних наветов. Зимой диакон ходил в дорогой зимней рясе с большим воротником и говорил, что это ряса его отца, который был в своё время настоятелем Пятницкой церкви г. Вологды. Все члены причта Богородско-Рождественской церкви происходили из духовного звания. Все они в основном окончили Вологодскую духовную семинарию. Весь этот причт на Богородском и на Горбачёвском [кладбищах] в том составе, который перечислен выше, в общем без изменения сохранился до мая 1938 года, а архиереи менялись. <…>

Говоря о крестном ходе на Пасху, нельзя не вспомнить происшедшего чуть ли не курьёзного случая в жизни церкви. Вверху Богородско-­Рождественского храма, как уже говорилось, служили обновленцы, и они тоже совершали пасхальную заутреню, и тоже совершали крестный ход, но никоим образом не вместе с нами, с тихоновцами. Получалось жалкое впечатление: у нас огромная, могучая человеческая лава шла вокруг храма, а у обновленцев – жалкий хвостик. К нам в нижний храм во время пасхальной службы было не пройти, а вверху у обновленцев свободно. Некоторые из верующих, потому что не могли стоять за службой в нижнем храме, у себя, поневоле поднимались вверх и слушали исполнение пасхальных песнопений, хотя и в очень слабом певческом составе. Говоря об обновленцах, вспоминается такой случай: старушка вела священника на могилку для того, чтобы он отслужил панихиду. Когда они подошли к могиле, то старушка спросила: "А не обновленец Вы?" Тот был действительно обновленцем и ответил утвердительно на её вопрос. Тогда она разочарованно сказала: "Нет, обновленца мне не надо". И священник, как говорят, не солоно хлебавши пошёл прочь".

Резухин Алексей, протоиерей. Церковная Вологда 1930–1940-х годов (публикация А.В. Камкина, К.О. Козлова, И.В. Спасенковой) // Вологда: краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 2000. С. 780–789, 807–808.

Источники и литература

• Алфей Корбангский, священномученик // Вологодские святые : методическое пособие для воскресных школ : в 2-х ч. Ч. 1. Вологда, 2009. С. 12. 
• Богословский Константин, священномученик // Святые Вологодского края. Вологодская областная универсальная научная библиотека (сайт). 
• Вологда в минувшем тысячелетии: памятники истории и культуры / [Р.П. Биланчук, М.В. Васильева, И.Б. Воронин, Ф.Я. Коновалов, М.А. Крутиков, И.П. Кукушкин, А.И. Меньшиков, Л.С. Панов, О.А. Плех, А.В. Суворов, Н.Г. Шоломова, П.А. Шпрыгов], [гл. ред. А.В. Суворов]. Вологда: Древности Севера, 2022. 2-е изд., испр. и доп. С. 373–375.
• Вологодский некрополь : список захоронений на старых вологодских кладбищах XVIII – нач. XX века / [сост. Н.Н. Фарутина] ; Вологод. обл. универс. науч. б-ка, Отд. ред. кн. Вологда, 2005.
• Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века, составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Май. Тверь, 2007. С. 264–268.
• Иоанн Преображенский, священномученик // Святые Вологодского края. 
• История православных храмов и монастырей Вологды / [Васильева М.В., Виноградова Е.А., Камкин А.В., Коновалов Ф.Я., Меньшиков А.И., Спасенкова И.В., Суворов А.В.], [гл. ред. А.В.Камкин]. Вологда: Древности Севера, 2014 (2-е изд. Вологда: Древности Севера, 2022). С. 176–177.  
• Лукомский Г.К. Вологда в её старине. СПб., 1914. С. 225.
• Николай Вологодский (Рынин), праведный // Святые Вологодского края. Вологодская областная универсальная научная библиотека (сайт).
• Паспорт памятника истории и культуры "Церковь Рождества Богородицы". Дата составления: 20.12.2006 // Архив АУК ВО "Вологдареставрация", отдел учёта.
• Соколова О.А. "Склонюсь пред ликами святыми...": реставрационное дело, копии-реконструкции икон, графика. Вологда, 2011. С. 38. 
• Следников Н.Н. Добрые люди XIX века в Вологде : Николай Матвеевич Рынин. СПб., 1906.
• Спасенкова И.В. Церковная жизнь Вологды 1920–1930‑х годов // Вологда: краеведческий альманах. Вологда, 2000. Вып. 3. С 250–287. 
• Резухин Алексей, протоиерей. Церковная Вологда 1930–1940-­х годов (публикация А.В. Камкина, К.О. Козлова, И.В. Спасенковой) // Вологда: краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 2000. С. 772–776. 
• Церковно-исторический атлас Вологодской митрополии. Вологодская епархия / руководитель проекта протоиерей Алексий Сорокин. Вологда: Древности Севера, 2020. C. 96, 450.
• 13724. Декабря 24 [1771 г.]. Сенатский. О сношении губернаторов и воевод с духовными правительствами по отводу мест для кладбищ и построения церквей // Полное собрание законов Российской империи. Т. XIX. С. 409.

Авторы фотографий:

А.В. Стёпина, Ю.А. Судакова

Исторические фотографии:

С.В. Гельфер